Первую субботу сентября Москва празднует День города

Вы римскою державной колесницей…
Вы римскою державной колесницей
Несетесь вскачь. Над Вами день клубится,
А под ногами зимняя заря.
И страшно под зрачками римской знати
Найти хлыстовский дух, московскую тоску
Царицы корабля.
Но помните Вы душный Геркуланум,
Везувия гудение и взлет,
И ночь, и пепел.
Кружево кружений. Россия – Рим.

Москву обычно так и называли – Москвой…

В отличие от других городов, из века в век обраставших меткими прозвищами и пленительными эпитетами, Москва старательно и неумолимо, с женским желанием начать жить с чистого листа, педантично избавлялась от всех своих старых имен. И она была когда-то златоглавой, белокаменной, первопрестольной Москвой-матушкой, третьим вечным городом.

Как и первый, Москва для своего существования избрала вершины семи холмов. А между ними в полном беспорядке, во веки веков, взгромоздились неуклюжие поначалу строения, между насыпанных валов и вырытых рвов, между пресных рек и речушек, надежно защищенные крутыми и обрывистыми холмами – естественными крепостями.

Текли столетия, семь крепостей притягивали людей отовсюду. Город строился, как попало, в вечной спешке, безо всякого плана. Но никогда не испытывали московиты смущения от своей расхлябанности, проявлявшейся буквально во всем, а особенно ярко в архитектуре города. Та мощная сила, вовлекающая в свой водоворот бесчисленные людские племена, была не особо разборчива. Но страстно желала прославиться именно красотою.

С детской наивностью принимая за оную второсортную восточную роскошь. А богатство и изобилие за благочестие.

Центром государственной и общественной жизни Москвы всегда был Боровицкий холм, довольно высокий, с прекрасно укрепленным Кремлем. От него во все стороны расходились улицы, и на улицах этих кипела жизнь, по преимуществу торговая.

Площадь же Кремлевская с незапамятных времен носила название Красивой.
В той ее части, что находилась между Николой и Варварой, был выстроен храм невиданной роскоши – ГУМ. В Главном Универмаге Москвы сосредоточилась торговля заморскими вещами, золотыми изделиями и драгоценными камнями. Владимир Маяковский рекомендовал именно в ГУМе покупать «теплые вещи» возлюбленной и не плакаться на цены.

Поблизости с ГУМом расположился и ЦУМ. Быть может, даже более центральный, универсальный и модный. Одним словом – великолепнейший. Сам Меркурий избрал его своей постоянной обителью.

Торговали здесь ладаном и смирной, пурпуром, небесными ароматами и магическими притираниями, а также первосортными шелками и кожами самой тонкой выделки. Несчастные менеджеры в соцсетях частенько жаловались, что возлюбленные требуют от них сумочки и туфельки, и непременно из ЦУМа.

За такими девами немедленно закреплялась недобрая слава нимфей, но только в среде юнцов, мужи же света и разума напротив преисполнялись к ним самыми возвышенными чувствами, почитая в сих нимфеях красоту и свет.

Как известно, от нимфей исходит едва заметное свечение, на которое и слетаются могущественные мотыльки – мужи разума и света. Поэтому их так и назвали. Ибо где свет, там и муж.

Пробовал было один поэт давно, еще в прошлом веке прославить красоту обычных дев, писал про то, что, мол, ты мне нужна такой, какая есть и с тобою мне не надо света. Так насмеялись, ославили, поэт, не выдержав травли, умер от разрыва сердца на ступенях вокзала…

Неудивительно, что прямо к ЦУМу примыкает ведомство Господа нашего Апполона. Москвитяне любили вспоминать о том времени, когда на месте Большого и Малого театров протекала река Неглинка, вероломно заточенная под землю, чью набережную разобрали на камни, которые впоследствии и были положены в основание Большого театра.

Театр несколько раз полностью выгорал, но после каждого пожара заново отстраивался, и каждый раз лучше прежнего. После очередного такого происшествия как-то раз было назначено высочайшее расследование на самом высоком государственном уровне, но Афина не выдаст, Циклоп не съест.

Нужно ли говорить, что причины так и не были выявлены. Зато в кратчайшие сроки сей храм нежных пластических искусств заново воссиял «чертогом из солнечных лучей, золота, пурпура и снега». Теперь здание театра венчает скульптурная группа из четверки божественных коней, скачущих по небу, и самого красавца Бога, управляющего ими.

Малый же театр почему-то украшает совсем не красивый писатель Островский. Объясняется это тем, что в прошлом и позапрошлом веках москвитяне были литературоцентричны, слово ценили и уважали. И тем, что Островский очень любил москвитян, написал для них 50 пьес, а одно время даже служил в журнале «Москвитянин».

Однако наживу москвитяне ценили сильней во все времена, и при императорах, и при республике. И как ни грустно об этом говорить, но от всех перманентных ремонтов Большого, в Малом стал потихоньку опускаться фундамент, и театр основательно просел. Это было только начало в череде несчастных случаев, постигших главные театры Московии.

Газеты наперебой писали о чудовищных хищениях и растратах, в которых якобы была повинна дирекция Большого театра. Злоупотребления, дескать, были таковы, что после длительной и дорогостоящей реставрации стены Большого были в трещинах и грибке. Бесследно исчезли: сусальное золото, антикварные сибирские вазы, канделябры и дверные ручки из цельной бронзы. Более всего, однако, пострадали интерьеры – замечательная старинная мебель, мебель, видавшая цариц, полуночных див партии и всех священных нимфей в Московии просиявших, канула в Лету.

И все же нельзя отказать градоначальникам москвитянским в заботе об украшении родного города. В начале этого века градоначальников буквально охватила страсть к обновлению. Благодаря этой страсти целые районы, старые и густонаселенные, как Золотая Миля, до неузнаваемости изменили свой облик. Куда только делась вековая живописная грязь, уместная на полотнах Поленова, и совсем не нужная в обычной жизни?
И ведь за короткий срок навели идеальный порядок: смогли и население многочисленных инсул расселить, и жалкие, никому не нужные скверики вырубить.

Много усилий было потрачено, зато и результат получился впечатляющим. Ибо известно с древних времен – о дружбе, существующей между вином и поэзией, кувалдой и порядком.

Священная дорога всегда была важнейшей артерией Москвы. Начинаясь почти от самых стен Кремля – у Иверских ворот, тянулась она через весь город на северо-запад до Триумфальной площади.

Когда-то Священная дорога представляла собой часть древней торговой дороги, проходившей здесь, когда и города-то еще не было и меря приходили за пресной водой к таинственному месту слияния Москвы и Неглинки.

Сильным дорога давала еще больше силы, у слабых же отбирала последние.
По преданию, Священная дорога была обителью духов-хранителей Москвы, поэтому государи московитские именно по ней въезжали в столицу на Священное коронование, ошеломляя народ свой зрелищем божественной мощи и величия истинных служителей Зодиака жизни.

Москва никогда не была печальной и нищей. Москва никогда не была усталой и опустошенной. Москва всегда была освещенным солнцем городом с дневными радостными толпами, со страстными и сиреневыми бульварами.

Я всегда помнила, что когда-то здесь было море.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>